Отправлено: 20.02.09 18:59. Заголовок: Vote: Нужны ли песдатые рассказы?

Уважаемые форумчане и форумчаночки!
Я сейчас тут ниже размещу песдатые рассказы. А к вам у меня просьба ответить здесь или по опросу: как вы считаете, нужны ли такие рассказы вообще и нашему народу форума в частности?

В то же время обращаю ваше внимание, что количество написанных рассказов может быть изменено, в зависимости от ваших доводов.
Так что пока я все остальные части не выставляю.

Спасибо всем!
Не поминайте лихом, если чо - помните я усех люблю, и воще: сё не по злобе, а по природной любопытчатости.

 Отправлено: 20.02.09 19:01. Заголовок: Соль кончилась. Всег..

Соль кончилась. Всегда была, а тут «на тебе».
— Я без соли жрать не могу — сказала собака.
— Соль и ниебёт — поддакнула кошка.
Сам я тоже ощутил охуенный недостаток этого минерала в организме, а главное в еде, которую пытался готовить. Раньше за пополнением природных ресурсов следила жена, но уже месяца три, как мы разошлись. Она съебала к молодому и прыщавому студенту заканчивающему последний курс престижного вуза и судя по всему имеющим прекрасное будущее и шанс через пару лет стать менеджером крупного звена. Я сострил, что крупы бывают у лошадей, но жена только самодовольно хмыкнула, после чего получила по еблу, что стало моим разрешением на расторжение брака. Забрала с собой все свои шмотки, диски какого-то Брайана Ферри. Явного гомосека. Знал бы раньше, что она эту хуйню слушает — сжог бы их собственноручно (её и диски). И ушла. А что соль в доме заканчивается — ни хуя не сказала. Я, как натура подверженная лёгким запоям тоже не отследил этот вопрос.

Пока с горя пьянствовал, кое какой хавчик готовили кошка с собакой.
— Теперь сам за своими выблядками убирай! – ещё один из упрёков брошенных мне перед уходом.
Выблядки к стати вели себя достойно, тут она напиздела. Например, она так и не знала, что они по нашему разговаривать умеют. И чистоплотные очень были. Пока я неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Куда срать ходили, хуй его знает…

Вообще они у меня самостоятельные, кошка частенько в душе моется, собака та ваще телек фтыкает, в осоновном правда, про Ивана Затевахина, но хоть не МТВ ебучее. Диалоги о рыбалке они вдвоём смотрят. Обсуждают чего-то потом до хрипоты. Любят футбол.

Ну так вот, пока я зажигал коньячные звёзды, они тихо паслись, где то на вольных хлебах. А как у меня отходняки начались, то засуетились, смотрю, кошка мне бульончик несёт, собака за кефиром сбегала. Одно слово достойно себя проявили, не то, что жена бывшая. Вот, какого спрашивается хуя, она сьебалась? Деньги я нормальные зарабатываю, еб её по графику, на маникюры с соляриями всегда реагировал положительно — следи за собой и будешь любима, в затяжное блядство не пускался. Нет же, захотелось ей прыщей молодых подавить. Да и хуй на неё.

Стал я за солью собираться. Оделся. Сказал собаке, чтобы громко телек не врубала и вышел. Утро выдалось морозным. Пожалев, что забыл про шапку (да и про зиму тоже как то забыл), я потрусил к ближайшему магазину. Надо вам сказать, что кассиршей там работает пресимпатичнейшая баба. Лет так за тридцатник, но типаж просто блеск. Я уж давно хотел её на бефстроганоф пригласить, да как-то не срасталось. И вот иду я и твёрдо решаю, что в этот раз заведу знакомство. Купил соль, шампанского пару флаконов, какой-то романтической закуски типа морских ракообразных, ну и просто еды. Подхожу к кассе. Сидит Она. И народу ни кого.
— Доброе утро!
— Здравствуйте.
— Как настроение?
— Как обычно.
— Вы до скольки сегодня работаете?
— До восьми.
— Я могу за вами заехать?
— Зачем?
— С целью пригласить на приятный вечер.
— У меня дела.
— В смысле месячные?
— Мужчина, вам пошутить не с кем?
— Какие уж тут шутки, встретил женщину своей мечты, иду ва-банк.
— Вы у меня уже два года коньяк покупаете, и только теперь мечту разглядели?
— Да всё коньяк мешал.
— С чем мешали? – подъёбывает, это хорошо.
— С любовью к вам.
— Что-то долго собирались.
— Запрягаем долго, а едем — ветер в ушах!
— Ну ладно, приходите после восьми –внезапно согласилась она.

Ворвался в квартиру, кричу:
— Генеральная уборка!
Пять часов мы приводили хату в порядок. Собака перемыла всю посуду, кошка бельё перегладила. Я тоже принимал активное участие, главным образом безжалостно уничтожая воспоминания о супруге.
— Ну что, сегодня ебаться будешь? – кошка такие моменты просекает на раз два.
— Планирую, вы только сразу человека не пугайте своими разговорами.
— Чё молчать весь вечер? – собака из кухни кричит.
— Ну хотя бы в начале помолчите, а то опять про рыбную ловлю начнёте пиздеть, и слова не вставить будет.
Приготовил салат оливье. Ракообразных отварил. Посолил всё. Соль то теперь есть, хули.
— Цветы купи, долбаёб – кошка как всегда дело говорит.
Побежал к метро за букетом. Долго выбирал. Хотелось покорить даму. Решил удивить её розами. Когда принёс букет домой, зверьё морды скривило.
— Это чего, типа нестандартный ход? — кошку эту убью когда-нибудь!
— Вам нихуя не нравится я погляжу? – разозлился я не на шутку.
— Купил бы по необычней чего-нибудь.
— Чего?
— Хризантемы или ирисы, баб эти розы уже заебали.
Делать нехуй, побежал опять к метро. На этот раз купил хризантем охуенно яркой расцветки. На контрасте с сугробами смотрелось очень даже ничего. Дома тоже одобрили.
— А чего с розами делать будешь? — собака интересуется с ухмылкой.
— Пойду соседке отдам, у неё вчера юбилей был.
— Толковая мысль! — собака уважительно почесалась за ухом.

Звоню к соседке в дверь.
— Кто там?
— Марина, это я, сосед из двенадцатой.
Открывается дверь, на пороге Марина. Тоже к стати ничего себе баба.
— У тебя праздник был, вот с опозданием, но всё же вручаю букет!
— Ух ты! Спасибо! Проходи.
— Да ну, муж ревновать начнёт.
— Какой муж, я ж два года в разводе!
— Да не, извини, некогда, завтра заскочу.
— Своей скажи, что бы телек не врубала на полную.
— Да мы разошлись.
— Чего это вдруг? Ты же вроде не безобразничал? – и так с прищуром на меня смотрит.
— Другого нашла.
— Ну и дура! А ты точно зайти не хочешь?
Ну хули ей сказать, ясен пень хочу я к ней зайти, да только вот в другой раз придётся.
— В другой раз, извини, ни как сегодня не получается.
— Ну ладно, буду ждать, спасибо ещё раз за цветы.

Так и пошёл я к себе со стоящим хуем. Пока ходил, животные хлеб порезали, колбасу твёрдого копчения, сыр. Открыли банку селёдки и начали вынимать из неё кости. Надо сказать, что лучше кошки кости ни кто не вынимает. Чувствуется знание предмета.
— Лук тогда порежь – собаке говорю.
— Ты время не проеби, уже без пятнадцати — собака напоминает.
Ломанулся в ванную, побрился на скору руку. И в восемь я был готов.


Тётя нервно перетоптывалась недалеко от магазина.
— А я думала, что вы на машине заедете… — разачаровано протянула она, обиженно оттопырив нижнюю губу.
— Да тут до меня не далеко! – главное, чтобы она оглобли не завернула, сила и натиск.
— А я думала, что мы в ресторан поедем… — опять разочарование.
Что ж ты ссука так много думаешь то? Я в свою очередь подумал.
— У меня замечательный ужин приготовлен, я кулинар по призванию – засераю ей мозги как могу, она ни с места.
— Ну не знаю, надо подумать… — пиздец, она похоже мама буратино, деревянная напрочь.
— А чего думать, пошли – я под руку её «цап» и поволок ненавязчиво, она пошла как маринованая минога, как будто мысли, которые она думает, на месте остались, а только ноги пошли.
— А что за ужин? — мысли похоже догнали.
— Так, креветки, ну… салатик, шампанское, селёдочка под водочку…
— Я водку не пью! – нервно она меня перебила как то.
— Беременные? – галантно подшучиваю.
— Почему сразу беременные, просто не пью!
— Есть красное вино, чилийское.
Вот ведь блин какая дура оказалась, не угодишь. Может и зря веду, не обломится мне пиздятинки у такой.

Заходим ко мне. Встречать выходят сначала собака, потом кошка. Появляются с паузой в пару секунд из кухни, потом садятся и смотрят. Гостья, глядя на них, произносит два слова, первое, когда выходит собака:
— Собака…
второе, когда выходит кошка:
— Кошка…
Я смотрю, у кошки язык аж чешется чего–нибудь пиздануть. Молчи, думаю, а то тётю сразу в «карету» загрузим.

Показал где ванная, вернулся к «своим». Кошка ушла в комнату, а собака сидит, меня ждёт.
— Знаешь — тихо мне говорит — она конечно ничего, но с интеллектом проблемы.
— Главное, чтобы дала, остальное в принципе неважно – высказываю свою мысль я.
— И, помоему, мы с кошкой её тоже не вдохновили.
— Идите смотрите телевизор, и постарайтесь не ляпнуть чего-нибудь.
— Ага, нет ни чего обычнее, чем кошка и собака, которые смотрят телек – и собака прихохатывая убралась в комнату.
— С кем ты там говоришь? – удивлённый голос из ванной.
— Сам с собой, привычка от армии осталась.
— А где служил?
— РВСН.
— Что это такое?
— Ракетчики…
— Ой как интересно, а говорят там у ракетчиков радиация сплошная?
— Где? Там? – как меня заебали эти вопросы про радиацию.
— В ракетах наверное, да и вокруг ракет.
— Нет там ни чего, и ракет уже нет, одна бутафория.
— Как это нет, а если война?
— С кем?
— С Американцами.
— У них то тоже бутафория, ракеты пластмассовые, а внутри отходы жизнедеятельности.
— А что это такое?
— Это? Говно!
Мысленно я выл. Из комнаты доносилось сдавленое сопение и только тётя хлопала глазами и ничего не понимала.
— Фу, как грубо — сказала она наконец.
Всё таки, когда она за кассой сидела, казалась поостроумнее. Проходим в комнату. Я сажаю гостью на почётное место, сам открываю шампанское. Кошка с собакой как истуканы вперились в телек. По телеку футбол. Я, бля, дурень на автомате как спрошу:
— Кто играет?
— Наши и не наши – кошка у меня острит будь здоров!
Тётя хуяк и сразу с копыт. Лежит без движения, как Ленин. Ну что, кричу кошке, спасибо бля, поебался от души! Собака ломанулась за наштырём. Орёт из кухни:
— Где эта вонючая бутылочка?
В дверь звонок. Ебать, это ещё кто припёрся?
— Кто там?
— Я — жена ушедшая.
— Тебе какого хуя надо? Иди к своему хуесосу, Брайана Ферри ему в жопу засунь!
— Я забыла кое-что, хочу забрать, а он к стати рядом стоит, а то я боюсь, что ты меня уничтожишь физически, в состоянии аффекта.
Собака подбежала, шепчет, чтобы я не открывал, а слал её на хуй (вниз по лестнице).
Тётя глаза приоткрывает, ни хуя не понимая крутит головой, одним словым возвращается из комы. Кошка ей протягивает стакан воды:
— выпейте, поможет, бля буду…
Как она заорала! Кошка аж зашипела с испугу, проявила естественную животную реакцию. Кричит мне:
— Она ёбнутая, орёт как телевизор.
— Нехуй языком молоть потому что! – я пездец какой злой. Кассирша опять отрубилась.
— Что, уже блядей навёл? – жена самодовольно подъёбывает из-за двери. И кто-то вторит ей прыщавым голосом.
Распахиваю дверь, (откуда у меня бутылка шампанского в руках оказалась хуй его знает), и сразу Брайану Ферри бутылкой по голове, так, на всякий случай, чтоб не мешал потом.
Бывшая тоже заорала. Вбегает в комнату:
— Телефон, где телефон, скорую срочно… — визжит.
В коридоре стоит собака, и глядя на неё спокойным голосом просит.
— Не звоните никуда, бутылка всё равно не разбилась, значит соскользнула, а сознание он от страха потерял, потому как молодой ещё. А вы забирайте, что забыли и уёбывайте по хорошему, у нас и без вас полна жопа огурцов.
Та аж засипела, и тоже в отрубон. Из комнаты футбольный комментатор орёт «ГООЛ!!!». Ссука Пошкус забил когда не надо. Слышу, дверь на лестнице открывается, Марина кричит:
— Да убавь ты свой телек, орёт же как подорванный, ещё и дверь расхлебястал!
Вот только её не хватало тут ещё. Кошка с собакой подходят:
— Ты извини, но мы на балкон съёбываем, а то слишком жарко становится, как в мартеновской печи.
— Уёбывайте, сталевары.
Выбегаю на лестницу. Там Марина с интересом разглядывает будущего менеджера крупного звена.
— Этот что ли?
— Что «этот»?
— Новый избранник.
— Ааа, ага, он, пидарас.
— Живой хоть?
— Собака сказала, что ни чего страшного.
— Кто?!
— Тьфу блин, ну одним словом всё нормально, по касательной задел.
— Ну тогда пойду успокою твою…
Марина шагнула в прихожую, я молча ждал реакцию.
— Ни хуя себе…, прямо ледовое побоище! А это то кто?
— Так, знакомая, зашла в гости…
— Дак это же кассирша из нашего магазина, она то тут за каким бесом? «Твоя» её вырубила?
— Да.
— Ты вот что, иди на балкон, перекури, а я тут их приведу в чувство.
Выхожу на балкон, сидят мои красавцы, морды довольные. Я закурил. Через минут десять заходит Марина.
— Всё, все разъехались. Эта, из магазина которая, бегом убежала.
— Спасибо. И, кстати, не хочешь ли шампанского?

 Отправлено: 20.02.09 19:02. Заголовок: Бля, аднажды со мной..

Бля, аднажды со мной случился реальный аблом. Было тогда мне лет 14 – 15. Дело было летом, я собрался паехать на дачу. Позафтракал не помню чем, но это что-то меня в паследствии и падвело неибацца. Кароче, мне нужно было атвезти на дачу пустые банки для маринадоф. Я завернул каждую банку в кусок газеты, палажил их всех в сумку и атправился в путь. Уже в метро я пачуствовал неладное – мой жывот чево-то ссука забеспакоился, заурчал и стал балеть. Опа – думаю – начинаецца бля! Чевож я съел – то таково, а? Бля, а жывот крутит все злее и злее – чуствуйу, до дачи не даеду нихуя, абасрусь паходу. Выхожу из метро – гавнище давит вапще пездец как.
Я весь в холодном поту, одной рукой держу сумку, другой – жопу. Судорожно азираюсь, выискивая – где бы пристроицца пасрать. А кто был в Питере на станции «Кировский Завод», тот знает – там вокруг вапще нихуя нет – ни кустоф, ни домоф – одни блятские газоны. Отчаявшись, я чуть было не уселся срать прямо на газоне – хули, думаю, не в штаны же. Но потом меня осенило. Там не так далеко есть ДК им. Газа. Бля, думаю, уш в доме-то культуры наверняка есть сартир! Собравшись с силами, я сделал стремительный марш-бросок к дверям ДК. Подбегаю, пытаюсь открыть – хуюшки! Заперто нах по случайу выходного дня. Ну пиздец – начал барабанить кулаками по двери, а про себя думаю – если вы такие пидарасы, что запираетесь – придецца насрать вам прямо на ступеньки. И только уже начал штаны расстегивать – слышу, отпирайут. Лихорадочно абъасняю сторожу, в чем дело – заебца, он аказался гуманным человеком и впустил меня, объясниф где сартир. Домчался до туалета, расстегивая на бегу штаны – а оттуда как раз выходит уборщица со шваброй, типа тока что толчок отпидарасила. Ну, думаю, тётя – тебе ищо не раз придёцца сюда зайти. Врываюсь в сартир, штаны уже до кален спущены – и тут жопа ссука пачуйала, что штаноф на ней нет — плотину прорвало и гавно патекло широкой бурлящей рекой. Прямо на пол. Хорошо ещё, что я присесть успел. Прикинте картинку: туалет, стоят унитазы, а в метре от них сидит перец и гадит на пол. Гажу, а сам стремаюсь пездец – вдруг щас уборщица войдет – я в процессе дефекации, бес штаноф и трусоф , словом савершнно безащитен. А у нейо тем временем – в руках швабра. И этой шваброй она фполне сможет уделать меня, как бог черепашку.
Слава йайцам, нихуя таково не праизошло. Я без памех закончил гадить и начал думать – бля, а жопу-то чем паттереть, а? Патом вспомнил – йопта, у меня же в сумке все банки в газетки завернуты, ура! Подтащил к себе сумку, открыл, развернул пару банок – есть бумажка! Кроме жопы пришлось вытирать ещо и батинки сзади – гавно было жыдким и уш очень брызгало. Потом я встал, огляделся – йобаныйврот! Бля, что я с туалетом зделал – не передать. Прикинте – огромное количество жидково ванючего кала амерзительново цвета вперемешку с мочой (я ищо и пасцал им на пол, а хули ж!). Все это растекось озером по полу и жутко ваняло. Пездец думаю – пагастил, пора бы и честь знать, кароче – съябывать надо пабыстрому. Выхожу из туалета, сматрю – по каридору навстречу идет уборщица. Я зделал ибало папроще, улыбнулся ей, гаварю – спасибо, тётенька, дасвиданья, до новых фстречь. Она проборматала чо-то, втянула носом воздух, пасматрела на меня падазрительно и поспешыла в туалет. Пездец, думаю, попалюсь веть щас ни за хуй сабачий!
Одним мощьным рыфком я добежал до выхода. Стоит сторож, меня ждет. Я улыбнулся, говорю ему – спасибо, дескать, выручили меня неибацца, век не забуду. Открываю дверь на улицу, и тут из туалета доносицца дикий вопль уборщицы – АААААААААААААААААААА!!!!! СТОООООООЙ, СУУУУУУУУУУУКААААААААААА!!!!! Сторож прям остолбенел, спрашывает – штой-то она, а? Я говорю – хуй знает – и быстренько выскакиваю за дверь. Потом я как кенгуру мчался шырокими прыжками, стараясь съебацца как можно быстрее и дальше.
Конечно же – меня они не догнали.

 Отправлено: 20.02.09 19:03. Заголовок: С яркого майского дн..

С яркого майского дня Гарриш вошел в прохладу общежития. Какое-то время его глаза приспосабливались к сумраку холла, так что поначалу он лишь услышал голос Гарри-Бобра, донесшийся из тени.
— Жуткий предмет, не правда ли? — спросил Бобер. — Действительно жуткий.
— Да, — кивнул Гарри. — Крепкий орешек.
Теперь его глаза различали Бобра. Тот тер прыщи на лбу, а мешки под глазами блестели от пота. Одет он был в сандалии на босу ногу и футболку. На груди висел значок— кнопка, гласящий, что Хоуди Дуди — извращенец. В полумраке белели громадные передние зубы Бобра.
— Я собирался сдать его еще в январе,— бубнил Бобер.— Говорил себе, что надо сдавать, пока есть время, но вот дотянул до последнего. Думаю, я провалил экзамен, Курт. Честное слово.
Комендантша стояла в углу, у почтовых ящиков. Невероятно высокая женщина, чем-то похожая на Рудольфа Валентино. Одной рукой она пыталась вернуть лямку бюстгальтера под платье, другой прикрепляла к доске объявлений какую-то бумажку.
— Тяжелое дело,— вздохнул Гарриш.
— Я хотел кое-что спросить у тебя, но не решился, потому что у этого парня глаза, как у орла. Ты думаешь, что опять получишь А?
— Я думаю, что, возможно, завалил экзамен.
У Бобра отвисла челюсть.
— Ты думаешь, что завалил? Ты думаешь, что...
— Я пойду приму душ, ладно?
— Да, конечно, Курт. Конечно. Это был твой последний экзамен.
— Да, это был мой последний экзамен,— эхом отозвался Гарриш.
Он пересек холл, толкнул дверь, стал подниматься по лестнице. Пахло там, как в мужской раздевалке. Сколько же лет ходили по этим ступеням. Его комната находилась на пятом этаже.
Куин и другой идиот, с третьего этажа, с волосатыми ногами, протиснулись мимо него, перекидываясь футбольным мячом. Заморыш в очках в роговой оправе, еле волочащий ноги, попался ему между четвертым и пятым этажами. Учебник по алгебре он прижимал к груди, словно Библию, а губы его шептали логарифмические формулы. Глаза его были пусты, как чисто вымытая классная доска.
Гарриш остановился и посмотрел ему вслед, гадая, а не показалась бы этому заморышу смерть — благом, но, пока он раздумывал, заморыш уже скрылся из виду. Гарриш поднялся на пятый этаж, направился к своей комнате. Свин уехал два дня тому назад. Четыре экзамена за три дня, пам-бам, мерси, мадам. Свин знал, как ухватить жизнь за шкирку. От него остались только фотографии красоток, два вонючих носка от разных пар да керамическая пародия на "Мыслителя" Родена, сидевшего, по воле подражателю гения, на унитазе.
Гарриш вставил ключ в замочную скважину.
— Курт! Эй, Курт!
Роллингс, тупорылый старший по этажу, который отправил Джимми Броуди к декану за пьянку, махал ему рукой с лестничной площадки. Высокий, хорошо сложенный, с короткой стрижкой.
— Ну как, развязался? — спросил Роллингс.
— Да.
— Не забудь подмести пол и составить список разбитого и неработающего, ладно?
— Сделаем.
— Бланк я подсунул тебе под дверь в прошлый вторник, не так ли?
— Было дело.
— Если меня в комнате не будет, подсунешь заполненный бланк и ключ мне под дверь, хорошо?
— Обязательно.
Роллингс схватил его за руку и дважды тряхнул. Рука у Роллингса была сухая, кожа — шершавая. Гарриш словно провел ладонью по рассыпанной по столу соли.
— Веселого тебе лета, парень.
— Спасибо.
— Только не перетрудись.
— Ладно.
— Поработать можно, но главное — не перетрудиться.
— Буду иметь в виду.
Роллингс окинул Гарриша взглядом, рассмеялся.
— Тогда, счастливо тебе.
Он хлопнул Гарриша по плечу и двинулся дальше, задержавшись у комнаты Рона Фрейна, чтобы сказать тому, что стерео надо приглушить. Гарриш представил себе мертвого Роллингса, лежащего в канаве. По его глазам ползали мухи. Роллингса это не волновало. Мух — тоже. Или ты ешь мир, или мир ест тебя, третьего не дано.
Гарриш постоял, пока Роллингс не скрылся из виду, потом вошел в комнату.
Со Свином пропал и сопутствующий ему бардак, так что комната выглядела пустой и стерильной. От груды вещей на кровати Свина остался один матрац. А со стены лыбились две двумерных красотки с разворотов "Плейбоя".
А вот гарришева половина комнаты совсем не изменилась, там всегда поддерживался казарменный порядок. Если б кто бросил четвертак на его кровать, он отскочил бы от натянутого одеяла. Такая аккуратность просто бесила Свинью. Он защищался по английскому языку и литературе и с чувством слова у него все было в порядке. Гарриша он называл бюрократом. Пустую стену за кроватью Гарриша украшал лишь постер Хэмпфри Богарта, который он купил в книжном магазине колледжа. Боджи, в подтяжках, держал в каждой руке по автоматическому пистолету. Свин еще заявил, что пистолеты и подтяжки — символы импотенции. Гарриш сомневался, что Боджи — импотент, хотя ничего о нем и не читал.
Он подошел к стенному шкафу, открыл дверцу, достал карабин ("Магнум", калибр .352) с прикладом из орехового дерева, подаренный ему отцом, методистским священником, на Рождество. Телескопический прицел к карабину Гарриш купил сам, в марте.
Действующие в колледже инструкции не допускали хранения оружия в комнатах общежития, даже охотничьих карабинов, но контролировались они не очень жестко. Вот и Гарриш забрал карабин из камеры хранения днем раньше, самолично расписавшись на бланке-разрешении на выдачу оружия. Карабин он уложил в водонепроницаемый чехол и спрятал в лесу за футбольным полем, а в три часа утра сходил за ним и принес в свою комнату. Благо все спали и его никто не заметил.
Гарриш посидел на кровати, положив карабин на колени, поплакал. "Мыслитель" смотрел на него с туалетного сидения. Гарриш положил карабин на кровать, поднялся, подошел к столу Свина, взял керамическую скульптуру и хряпнул об пол. И тут же в дверь постучали.
Гарриш спрятал карабин под кровать.
— Входите.
Вошел Бейли, в одних трусах. Из пупка торчала вата. Вот уж у кого не было будущего. Женится Бейли на глупой женщине, народятся у них глупые дети. А потом он умрет от рака или инфаркта.
— Как химия, Курт?
— Нормально.
— Слушай, а конспекты не одолжишь? У меня экзамен завтра.
— Сжег их сегодня утром.
— Блин! Господи, это проделки Свиньи?— он указал на останки "Мыслителя".
— Наверное.
— Зачем он это сделал? Мне нравилась эта скульптура. Я собирался купить ее у него,— острыми чертами лица Бейли напоминал Гарришу крысу. А трусы у него были старые, заштопанные. Гарриш легко представил его, умирающим от энфиземы в кислородной палатке. Пожелтевшего. Я мог бы избавить тебя от мук, подумал Гарриш.
— Как ты думаешь, он не будет возражать, если я позаимствую этих крошек?
— Пожалуй, что нет.
— Хорошо,— Бейли пересек комнату, осторожно переступая голыми ногами через осколки, снял плейбойских девочек.— И Богарт у тебя отличный. Пусть без буферов, но все равно есть на что посмотреть. Понимаешь?— Бейли всмотрелся в Гарриша, ожидая, что тот улыбнется, а когда его надежды не оправдались, добавил.— Как я понимаю, выкидывать этот постер ты не собираешься?
— Нет. Я собираюсь принять душ.
— Конечно, конечно. Веселого тебе лета, на случай, что больше не увидимся, Курт.
— Спасибо.
Бейли двинулся к двери, трусы свободно болтались на тощей заднице. Остановился, взявшись за ручку.
— Еще один семестр позади, Курт?
— Похоже на то.
— Отлично. Увидимся осенью.
Бейли вышел в коридор, закрыл за собой дверь. Гарриш посидел на кровати, потом достал карабин, разобрал почистил. Приложился глазом к дулу, посмотрел на световую точку в дальнем конце. Ствол чист. Собрал карабин.
В третьем ящике комода лежали три тяжелых коробки с патронами. Гарриш положил их на подоконник. Запер дверь, вернулся к окну, поднял жалюзи.
Залитой солнцем зеленую лужайку оккупировали студенты. Куин и его идиот-приятель гоняли мяч, носились взад-вперед, как заведенные, словно муравьи перед замурованной норой.
— Вот что я тебе скажу,— обращался Гарриш к Боджи.— Бог разозлился на Каина, потому что Каин почему-то принимал Бога за вегетарианца. Его брат знал, что это не так. Бог сотворил мир по Своему образу и подобию, и, если ты не можешь съесть мир, мир сожрет тебя. Вот Каин и спрашивает у брата: "Почему ты мне этого не сказал"? А брат отвечает: "А почему ты не слушал"? И Каин говорит: "Ладно, теперь слушаю". А потом как звезданет братца и добавляет: "Эй, Бог! Хочешь мяса? Давай сюда! Тебе вырезку, или ребрышки, или абельбургер"? Вот тут Бог и прогнал его. И... что ты думаешь по этому поводу?
Ничего не ответил Боджи.
Гарриш поднял окно, уперся локтями в подоконник, так, чтобы ствол "магнума" не высовывался из окна и не блестел на солнце. Прильнул к окуляру телескопического прицела.
Повел карабином в сторону женского общежития "Карлтон мемориэл". больше известное среди студентов как "Собачья конура". Поймал в перекрестье большой "форд"-пикап. Аппетитная студентка-блондинка в джинсах и голубеньком топике о чем-то разговаривала с матерью. Отец, краснорожий, лысеющий, укладывал чемоданы на заднее сидение.
Кто-то постучал в дверь.
Гарриш замер.
Стук повторился.
— Курт? Может, поменяешь на что-нибудь плакат Богарта?
Бейли.
Гарриш промолчал. Девушка и мать над чем-то смеялись, не подозревая о микробах, живущих в их внутренностях, паразитирующих в них, плодящихся. Отец девушки присоединился к ним, и теперь они стояли втроем, залитые солнечным светом, семейный портрет в перекрестье.
— Черт побери,— донеслось из-за двери. Послышались удаляющиеся шаги.
Гарриш нажал на спусковой крючок.
Приклад ударил в плечо, сильный, тупой толчок, какой бывает, если когда затыльник установлен, как должно. Улыбающуюся головку блондинки как ветром сдуло.
Мать какое-то мгновение еще продолжала улыбаться, потом ее рука поднялась ко рту. Она закричала, не убирая руки. В нее Гарриш и выстрелил. И кисть, и голова исчезли в красном потоке. Мужчина, который засовывал чемоданы на заднее сидение, попытался убежать.
Гарриш застрелил его в спину. Поднял голову, оторвавшись от прицела. Куин держал в руках мяч и смотрел на мозги блондинки, заляпавшие знак "СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА". Тело лежало под знаком. Куин не шевелился. Замерли все, кто находился на лужайке, словно дети игравшие в колдунчиков.
Внезапно кто-то забарабанил в дверь, начал дергать за ручку. Опять Бейли.
— Курт? С тобой все в порядке, Курт? Я думаю, кто-то...
— Хороша вода, хороша еда, велик наш Бог, не упусти кусок! — проорал Гарриш и выстрелил в Куина. Дернул за спусковой крючок, вместо того, чтобы плавно потянуть, и не попал. Куин уже бежал. Невелика беда. Следующий выстрел достал Куина в шею и тот пролетел футов двадцать.
— КУРТ ГАРРИШ ЗАСТРЕЛИЛСЯ! — раздался за дверью вопль Бейли. — Роллингс! Роллингс! Скорее сюда!
Его шаги замерли в конце коридора.
Теперь побежали все. Гарриш слышал их крики. Гарриш слышал, как звук их шагов по дорожкам.
Он взглянул на Боджи. Боджи сжимал в руках пистолеты и смотрел поверх него. Он взглянул на осколки "Мыслителя" Свина и подумал, чем занят сейчас Свин: спит, сидит перед телевизором или есть что-нибудь вкусненькое. Ешь мир, Свинья, подумал Гарриш. Заглатывай его целиком, без остатка.
— Гарриш! — теперь в дверь барабанил Роллингс. — Открывай, Гарриш!
— Дверь заперта! — пискнул Бейли. — Он так хреново выглядел, он застрелился, я знаю.
Гарриш вновь выставил ствол карабина в окно. Парень в цветастой рубашке прятался за кустом, тревожно оглядывая окна общаги. Он хотел бы убежать, Гарриш это видел, да ноги не слушались.
— Велик наш Бог, не упусти кусок, — пробормотал Гарриш, нажимая на спусковой крючок.

 Отправлено: 20.02.09 19:04. Заголовок: В то далекое зимнее ..

В то далекое зимнее утро мама сказала мне:
— Сынок, как ты относишься к тому, штобы паучаствовать в городских соревнованиях лыжников в возрастной катигории от семи до девяти лет?
— Положительно, — ответил я маме. — Тем более лыжы у меня есть.
Как раз за пару дней до этава мне купили замичательные деревянные лыжы. Красные.
Название не вспомню сийчас, но точно помню, што на них был изображон Волк из мультфильма про Ну погоди.
Отец сделал мне на них крепления из резинок, штобы можно было катаца прямо в валенках и смазал спицыальной мазью, которая была похожа на шоколадный батончик. Я даже попробовал откусить кусочек, но вкус у мази оказался сафсем не шакаладный, а горький-пригорький с отвратитильным еловым привкусом. "Гавно а не мазь"— подумал я, а сам улыбнулся и сказал:
— Отличная мазь, папа!
— Скользить будут, што твой песдетс — сказал отец и залихвацки подмигнул мне правым глазом.
В тот же день чюдесные лыжы были опробованы во дворе и висьма успешно. Правда я пару рас лофко наибнулся, но это ж хуйня, не больно падать сафсем, в пехоре-то. Зато сразу видно — скользят.
Паэтому к перспективе паучаствовать в гарадских соревнованиях я относя с энтузиазмом.
— Мама, я же их всех там парву, как стаю прамакашек — сказал я маме. — У меня же к лыжам талантище.
— Ах ты мой скромняшка — умилялась мама.

В общем к двинадцати часам мы уже были в гарадском парке культуры, где всех жилающих потягаца в лыжном спорте записывали в спицыальную титрадку и выдавали тряпошный номер, каторый надо было привязывать по бокам виревочками. Мне дастался номер двацать один.
— Двацать один — мы пабедим! — сымпровизировала на ходу мама.
— Двацать один — говна поедим!— весело атазвался чей-то чужой родитель.
Я пагразил ему лыжной палкой: иш ты, шутник какой выискался. Щас типо ничаяно ткну палкой в глаз— будеш знать, говноед хуев.
Рядом гатовились к забегу другие рибята. У бальшинства из них лыжы были не диривянные, а дешовые — пластикавые. И без волка. Зато с надписью "Fisher" на англицком языке.
— Фишер, это в преводе рыбак,— сказала мне мама.
— Какие же придурки эти мальчишки — сказал я. — Зачем им рыбацкие лыжы? Мы ж не на рыбалку сабрались, а на гонку. А поодивались-то как фраера: адни ширстяные костюмы, какие-то сафсем несирьезные ботинки, каторые к лыжам пристегиваюца, да шапочки с неприличным названием "петушки". Разве они не видят, што зима на дваре? Холодно ведь до опиздинения.
Рыбаки, бля. Модники нахуй.
То ли дело я: на ногах — штаны-комбез, туловище надежно защищино от морозов и ветров пехорой, на галаве — кроличья шапка на ризиночке, на руках — михавые рукавицы (тоже на резинке, штоб не проебал). Ну и валенки канешно. Я ж не рыбак. Я нармальный.
Все канкуренты ахуеть как сасредоточенно надрачивали сваи лыжы своими мазями-шакалатками и косились на миня, а те кто стоял подальше, тыкали в маю сторону пальцами и хихикали.
"Смейтесь, смейтесь, рыбаки ебаные" — подумал я — "Хорошо ебется тот, кто ебется последним" — и попытался самастаятильно завязать номерок. Этот номер у меня не прошол, пришлось задействовать маму.
Наконец появился толстый мужык с пистолетом.
— Ща он подстрелит хохотунов сраных, — абрадовался я, но мужык ни в каво стрилять не стал, а выстраил всех участникав, включая миня вдоль нарисованной красной краской полоски и сказал:
— Объявляется забег на три километра среди участникав от семи до девяти лет. Старт — после сигнального выстрела. На старт, внимание, марш! — и выстрелил в небо.
Все рыбаки ломанулись впиред. Я же немношко протупил и оказался позади всех.
"Ничиво" — падумал я — "Сейчас они посдыхают и замерзнут и я их всех сделаю" — и прибавил хода.
Но рыбаки все никак не сдыхали, а все дальше и дальше удалялись от меня.
— Лыжню! лыжню! — яростно кричали они.
Зато внезапно сдох я. В пехоре мне вдрук стало очень жарко, голова тоже вспотела, хотя на улице был зверский мороз, а валенки пастаянно выскальзывали из резинок. Вскоре я потерял из виду паследнего из рыбаков.
"Иш ты, какие шустрые" — подумал я — "ничиво, скоро сдохнете" — и попытался прибавить скорости, но тут у миня вдруг сбилось дыхание и закалоло в боку.
Я остановился и стал ждать, кагда придет второе дыхание. Второе не приходило, оставалось первое. Хуевое такое первое. Постояв немного для приличия я потихоньку попиздовал дальше. Хули стоять-то. Тем более, пока я стаял, то изрядно замерс, а стикающиий с ебла пот застыл на шапке мелкими сасульками.
Пройдя еще метров сто я абнаружыл развилку. Куда идти налево, или направо я не знал и попиздошил налево. Я всегда, если чо, хожу налево.

Иду значит ниторопливо так, жду когда впереди покажеца первый сдохнуфший рыбак.
Хуюшки! Съебались падлы.
"Ну и хуй с вами, идиеты"— думаю. — "Зато так здоровски, как я, никто из вас Гитлера из пластилина не слепит. И к математике у меня способности есть. А бегать на сраных лыжах бальшова ума не надо. Беги себе и беги.
Тут мне вдруг приперло посрать. А посрать на лыжах ой как непросто. Тем более, кагда ты в комбезе. У нас один мальчик со смишной фамилией Рокахулин попытался как-то в таком камбезе поссать. Результат получился плачевный — нассал себе в лицо. С тех пор мы с ним больше не дружили, с обоссаным-то. Он обижался, даже плакал, а мы шутили над ним.
"Это слезы" — спросим — "или саки?".
Такая вот петрушка. А представляете как в этом комбезе среца?
В общем пришлось мне снять пехору, стянуть этот ебаный комбез и сесть срать прямо на лыжню. Получилось все ахуеть как нелофко — я насрал себе на лыжы.
К тому же бумашку для подтирания жоппы мама мне положыть в карман не догадалась. Так что вытирал я жоппу снегом. Очень неприятно вытирать жоппу снегом— такое ащущение, как будто тебя начинает ебать снигавик. Или снежный челавек какой. Нет сынок, это фантастика.
Пока я срал, на развилке вдрук появился мужык в блистящем спорткастюме, спицыальных ачках и на лыжах. Если б я хуячил на такой скорости, я давно бы низложыл всех рыбаков к ебеням.
— Лыжню, блядь! — заорал мужык.
Я, как был, с голой жопой, попробовал спрыгнуть с лыжни, но запутался в штанах и рухнул на бок. Гавно соскользнуло с лыж и угодило в лыжню.
Мужык сваими беласнежными лыжами как въедет в гавно!
— Ах ты засранец мелкий! — кричит. — Уебыш бля! Ты чо вабще делаеш на взрослой трассе? Пиздуй атсюда! — и пребольно ткнул миня в голую жопу лыжнай палкой, а патом почесал дальше. А я ему вслед кинул гавняный снежок, каторым вытирал жопу. Попал.
Сам же атчистил снегом лыжы от гавна, натянул штаны и пехору и попиздил дальше.
Чириз несколько минут я напаролся на ище одну развилку. Свирнул налево, кудаж еще. Хуячу значит, хуячу, вдуг бац! Что я вижу! Финиш, бля! Толстый мужык, мама, родители придурашных рыбаков. Ура!
А сзади кто-то пыхтит. Абернулся — а это один из рыбакоф меня настигает, самый шустрый каторый. "Ну уш хуй" — думаю, да как вьебу вперед. Сам ат сибя такой прыти не ажидал. И втарое дыхание аткуда-то появилось. Вобщем не дагнал миня рыбак. Я опиридил ево на адин метр.
— Ур-ра-а! — закричала мама — Двацать один — мы победим!
— Надо жэ, на деревяшках и – первый — удивился толстый мужык. — Да еще и в валенках. Кстати, от кого это так гавном несет?
— Не ебет, - гаварю, — давайте свой приз ебучий и я пашол. — А то скушно с вами, лошками, саревнаваться. Пиздуйте лучше на рыбалку, может хоть там у вас чево палучица.
— Что-то я не припомню, чтобы он миня абганял,— сказал тот мальчик который так и не смог миня дагнать и палучил пачетное втарое место. — Срезал! Он срезал!
Я ничиво не стал ему гаварить, а просто, как бы ничаянно ткнул его палкой в пах, ат чево он лофко слажился, как складной ножык "Белка" и притих, а сам пашол к толстому за призом.
Приз был гавеным — шахматы.
"На хуя мне эти ебаные шахматы?"— падумал я — "У меня уже дома есть одни, сафсем еще не старые", но шахматы взял, а, впослетствии падарил их адному лошку на день ражденья.
Так же на мае имя выписали грамату, типа чемпиен и все такое. Патом я ее повесил на стене, где ана висела до самого дисятова класса.
— Как я их фсех! — гордо сказал я маме.
— Я знала, што ты пабедишь сынок. Ты же у меня самый-самый — ответила мама.
Я взвалил на плечи лыжы, мы взялись за руки и попиздили дамой.
Позади группа рыбаков пыталась што-то доказать толстому мужику, но нам на них было насрать. Хуй бы я им што отдал, пидарасам. Пускай сначала на лыжах катаца научаца как следует.
А к лыжам, кстати, я после этава случая савершенно ахладел. Увлекся ананизмом.

 Отправлено: 20.02.09 19:05. Заголовок: Любое утро. Как всег..

Любое утро. Как всегда, сон внезапно прерывается. Минуту прихожу в себя. И сразу – правой рукой вниз, пошарить по полу. Вот он. Правую круглую кнопочку нажимаем и удерживаем. Писк. Бросаю его на пол и снова откидываюсь на подушку. Проходит пара секунд. Два, один, …ну давай! Наконец-то заверещал. Понеслась, значит, понеслась. Считаем – раз! два! три! четыре! пять! Ох ты, как оно сегодня. Шесть! Почище любого будильника. Правую руку – вниз, снова нашариваю телефон, подношу к глазам и щурюсь спросонья. По венам потекла первая порция наркотика. По венам потекли СМС.
Туалет. Зубная паста. И – торопливо – завтрак. Кофе и бутерброды. На тонкие тосты намазан майонез. Сверху это великолепие прикрыто отличным сыром. Бисер это. Перед свиньями. Передо мной. Мне все равно. Я тороплюсь – в комнате меня ждет он. Он нетерпелив. Он хочет обнять меня и прижать к своей груди. А потом, расслабленному, умиротворенному, всадить иглу в мозг. И сделать инъекцию. И наркотик побежит по моим венам. По моему мозгу. Также, как вчера. Также, как неделю назад. Также, как всегда.
Вы принимаете наркотики? Я тоже. Я ввожу внутривенно сотни мегабайт. Мне все равно, что вы курите, на чем сидите, чем торчите. Я курю интернет. Я им колюсь. Я им ссу. Убейте меня — я вампир. Я пью кровь телефонных линий. Я — Косильщик Лужаек. Когда я умру, я не попаду в рай. Я попаду в интернет. Я стану интернетом. Я выпью его до дна.
Наконец-то – он. Кнопка. Ещё кнопка. Гудение – писк – готово. Скорее, скорее – я уже полчаса как встал. Без наркотика я долго не смогу. У меня уже ломка. Скорее! Волшебный звук модема. Звук успешного соединения. Звук вводимой в вену иглы. Готово! По венам потек наркотик. Река наркотика. Потекла почта.
Теперь я под кайфом. Теперь я сытый. Теперь можно не торопиться. Что у нас там? Главная. Геста. Счетчики. Все хорошо. Теперь главное – ответить на письма. И тогда вскоре новые порции наркотика потекут в мои вены.
У меня выходной. Я принимаю наркотики. В магазин? Хорошо, только проверю почту. Только напишу ответ. Только отправлю письмо. Сколько можно? Не знаю. Молчи. Молчи. Я же не пью. Я же не пью водки. Я не пью вина. Я пью интернет. Только его. Ты довольна?
Вечер. Они уже в постели. Сын уже заснул. Жена смотрит телевизор. Я молюсь. Последняя молитва – Принять Почту. Всего одно письмо. Never mind – был день. Будет новый день – будет новая пища. Будет новая доза наркотика. Будет.
У меня красные глаза. Они болят и слезятся. Это ничего. За ночь они отдохнут. Я ложусь спать. И хочу лишь одного – проснуться. Около интернета. Или внутри него.

 Отправлено: 20.02.09 19:05. Заголовок: Друган мой, Колян, н..

Друган мой, Колян, на работу новую устроился. И по этому поводу нихуйова так проставился. Пазитиф канешна, но бля посреди недели такой хуйней занимацца по любому западло. Напиткоф накупил я ибу – каждай твари па паре, ф смысле асартимента. Весело было, хуле гаварить, но утро убило напрочь. Такого пахмелья у миня давно не было. А хуле делать, проблевался, позафтракал, исчо проблевался и на работу папездавал.

Сижу, работать нимагу, руки трясуццо, сасредаточинно пережовываю пачку орбита с марознай сцука свежестью. И нимнога так переживаю – хуле на совесчание пригласили за каким то хером, а я такой бля никакой бля.

Хуяк, Колян мудило звонит:
— Здарованах … бля песдец … а чо фчера за телки были?
— Да какие фпесду телки бля. Похмелиццо бы.
— Ну так пифка ебани, проблемы то.
— Не, запалят фпесду, мне на савесчание черес час пездовать исчо.
— А ты клизмой хуякни.
— Эт как?
— Как бля, в жопу ёпта.
— Ты ахуел? Ахтунг!
— Заебал уже с ахтунгом сваим. Медицина ето. Мой братан, когда на КАМАЗе работал, тока так и похмелялся, беспезды. И что характерно никакого запаха. Я ща тож клизмачку ебану наверно, хуле работа новая палиццо не хочеццо.
— А скока нада то?
— Пива? А хуй его знает. Бутылки по любому хватит.

Хуле, посидел, подумал, партфель взял и типа я па делу – съебался в аптеку. Взял клизму на поллитра, балтику третью и абратно на работу. В сартир заруливаю. Сцуко надо было с братом колянафским перетереть как он переливает пиво в клизму, должна быть какаита технология у опытных пацаноф. Пиво бля пениццо и ниохотно так миняет темнату стикла на ризину клизмы. Но бля перелил, пралил правда нимного, но бля хуле.

Штаны стягиваю, раком фстал, лбом в бачок уперся – сцуко холодный бля што песдец, но с похмелья ничо так, даж легче стало. Начинаю вводить мидицинский инструмент в жопу, а сцука хуйова так идет – ачко сжалось, инородный предмет по идейным соображениям принимать отказываеццо. Хуле, на трубку плюнул и ничо так, засунул карочи. Давлю на грушу, пиво пошло тока сцука опять же пеницца и пена ета йобанная из ачка выливаиццо и на штаны капаит. Хуйня, я бумаги сартирнай на штаны побросал и аккуратнинько так процидуру закончил. И что характерно – полегчало. Беспезды.

Тока я бля до места сваиго рабочего дошел, присел и бля фскачил как ашпаренный. Срать!!! Срать бля!!! Подперло што песдец, можит пиво какое некачественнае – хуй знает. Лечу в сортир, за ручку дергаю – занят бля. Похуй, ломлюсь в саседний, с бальшой буквай Жо на двири. Еле успел штаны снять – забило фонтаном. Сцуко исчо и пеницца , фсю жопу се забрызгал. Пра унитаз васче молчу, ето надо видеть. Хуле, жопу подтер со всех старон, ноги тож оптер где набрызгало. Выхажу а там замглавбуха, Леначкабля. Посмарела на меня странно как то и заходит. Дверь закрыла, слышу «ой бля, мамочки….». Хуямачки ёпта, но как то нилофка нимного стало.

Тока на рабочее место сел, опять бля позывы на посрать. Хуле, хуйачу по новой. Как раз Леначкабля вылазит. Из буквы Жо. Я на ниё не смарю и у буквы Мэ ручку дергаю – занято. Хуле делать, мима Елены ебошу в Жо. Дверь закрыл, слышу «казззёл». Хуле, он и есть но што мне, обосраццо штоль.

А ничо так Ленок сортир отмыла за мной, хозяйственная баба. Мне такие нравяццо – мужик насрал, убрала. И груть у ниё песдатая. Примерно об етом я думал пока срал пеной.

На рабочее место иду, начальник нафстречу. «Хуле бродиш бигом на савесчание, начинаеццо уже». Заходим, садимся. Чуфствую в районе прямой кишки неприятное бурление и позывы на опорожниццо. Сканцентрировал фсе внутренние резервы аргонизма, тирплю. О чем было совесчание и нах миня звали я так и нипонил, паскольку занят был борьбой с собствинными жиланиями.

Из приемнай выскакиваю и бигу ф сартир. По дороге опять Ленабля попадаиццо. «Подожди», — грит, — «я вот што тибе хотела сказать…» Я остановился, мышцы очковые нипроизвольно расслабились и по ноге моей потекла теплая струйка раствора третьей балтики с дерьмом. Причом с характерным звукавым сопровождением. Так я и не узнал што она мне хотела сказать. Она подвисла нимного, а я пользуясь етим съеб.

Хуйачу в отдел, партфель хватаю, на ходу бросаю «я домой, соседи пазванили дом наш горит», и пока никто не успел чонить спрасить-сказать, съёбываю.

В митро западло обосранным ехать, неэстетично как то. Ловлю тачку и на заднее сиденье. Вадила фсю дорогу подозрительно на миня касился и окно на полную открыл. Я тожи открыл, но больше ис солидарности, по мне так особо и не пахло.

Домой пришел и в сортир сразу. Вот на етом моменте етой беспезды груснай истории я наконец и отосрался от души. Потом бросил адежду в стиральную машину, достал холодного пифка, только собрался расслабиццо Колян звонит:
— Как смотриш на после работы похмелиццо?
— Да я дома васче, а ты чо не похмелился исчо?
— Так работа новая, хуй знает исчо как отнесуццо, а ты чо дома то?
— А клизма?
— Да какая фпезду клизма смиешъся ёпта? гыгыг а ты чо, сделал?
— Гыгы да я мудак штоль, отпросился вот сижу, похмеляюсь.
— Так я зайду после работы?
— Да как хош.

Какое то неприятное чуфство после разговора осталось. Мудак я штоль.

 Отправлено: 20.02.09 19:06. Заголовок: Так уж повелось, что..

Так уж повелось, что несчастным божьим одуванчикам регулярно перепадает от меня на орехи. Чисто случайно, клянусь форумом ain-2.ru

Например, в шестнадцать лет, иду я как-то раз на тренировку по греко-римской борьбе. Тогда она почему-то называлась классической борьбой, но это к делу отношения не имеет, так, информация к размышлению. Я уже здоровенький кабанчик тогда был, несмотря на юные лета. Иду, значит, так целенаправленно, никого не трогаю, вдруг вижу, что у подвала, где наша секция борьбы располагалась, хипеж стоит какой-то непонятный, местные жители чего-то толкутся. Подхожу такой, любопытно стало, может бьют кого? А для меня нет большего удовольствия, чем зазырить, как посторонние граждане чистят друг другу рожи. Так радостно всегда в такие моменты становится, что бьют не тебя.
Ан нет. В центре кружка прямо на снегу валяется вполне прилично одетая старушка.
Нет, не мертвая. Вполне живая еще, только пьяная в жопу. Как сейчас помню, еще подумал тогда, зачем так с утра напиваться? Вроде не День Конституции. На пьянь вроде тоже не похожа.
Тетки, что обступили ее, вроде соседками оказались. "О, говорят, Орел. Ты то нам и нужен. Видишь бабушке фигово (ага, фигово ей. То-то лыба до ушей). Помоги, парниша, хоть в подъезд ее занести, а то околеет старая, на таком морозе-то". Я им: "Не вопрос, жэнчины. Только мне помощник нужен. А то уж больно она у вас крупная, прямо танк, а не бабушка".
Через пару минут тетки выцепили из числа прохожих какого-то задохлика лет сорока. Я смотрю на этого бухенвальского рестлера и мне плакать хочется. Люди мира, на минуту, встаньте… Ветер того и гляди, унесет чудака, а он в Носильщики Стокилограмовых Пьяных Бабушек подписывается.
"Ну ладно, - говорю доходяге, - хватай ее за ноги, а верхнюю половину я беру на себя"
Ладно, взяли, потащили. Бабка по ходу, до пенсии, наверное, работала продавщицей мороженого, тяжелая, как наковальня. У напарника моего ножонки стали подкашиваться. Да и мне, несладко. А еще и скользко до офигения.
Тащили, тащили, вот и подъезд. Тут этот дистрофик вдруг ловко поскользнулся и подался резко вперед на меня, но ноги бабкины, сволочь, не выпустил. Я от такой подлости с его стороны сам потерял равновесие и выпустил бабкину тушку из рук.
Как же она грохнулась:)… Вниз головой. Прямо о бетонный козырек. При соприкасании ее затылка с козырьком раздался такой оглушительный хруст, что все разговоры теток вокруг нас резко прекратились.
Сволочной напарник все еще стоял с бабушкиными ногами в руках. Он посмотрел на бабулю, посмотрел в мои офигевшие подростковые глаза, выпустил из рук бабулины ноги… Да как даст по газам! Как кролик Роджер, ей богу.
Я еще секунды две простоял в полном офиге, после чего резко двинув за ним, крикнув на последок теткам какую-то чушь типа "Я его сейчас догоню!"
Догнал и перегнал, чего там говорить. На измене потом еще дома недели две сидел, ждал, когда за мной придут суровые парни в штатском. Потом, конечно, поуспокоился и перестал носить накладные бакенбарды, но секцию греко-римской борьбы больше не посещал. Да ну ее - эту Классику.

Или вот еще один случай в квадрате тридцать семь восемьдесят:

В армии дело было. Ехали мы в поезде десять суток по маршруту Иркутск - Моздок, Северная Осетия. Почему десять, а не трое? Это армия, сынок. Как водится, нас регулярно забывали покормить, хотя прием пищи в походных условиях в целях экономии и происходил всего один за день. Так как из поезда нас не выпускали вообще, приходилось питаться, тем, что взяли с собой в дорогу.
У нас, как у старослужащих, были, конечно кое-какие припасы. Точнее - пятьдесят банок сгущенки и мешок галетоподобного печенья "Звирята", вылепленного искусными кондитерами в форме различных грёбаных зверей. К слову сказать, сгущенка с тех пор навсегда исключена из моего рациона, а при слове Звирята у меня высыпает сыпь между пальцев на ногах. А тогда приходилось, за неимением другой альтернативы, жрать то, что было. А жрать хотелось офигеть как, несмотря на то, что вроде ничего не делали, только вялились на полке, как моржи, да почитывали всякую детективную муру.
На крупных станциях мы почему-то стояли всегда ночью, когда все бабушки-торговки уже сваливали с перрона. А тут я выхожу как то ночью покурить, смотрю, фигачит одна мимо нашего вагона. С ведром яблок. "Кому яблочки? Классные чернобыльские яблочки!".
Я приоткрыл окно, которое напротив толчка, кричу ей: - «Бабка, давай свои яблочки». Та такая: "А деньги?". Корыстная какая-то попалась.
"Не ссы бабуля, солдат старуху не обидит, сейчас чекиста свистну, принесет", а сам в окошко высовываюсь.
Только ухватился за ведро - поезд тронулся. Я ведро не выпускаю, потому что офигеть, как яблочек захотелось. Бабка тоже крепко за него держится, начиная разгонятся вместе с поездом. "Отпусти ведро, солдатик!", "Лучше ты отпусти, а я тебе его сейчас выброшу без яблок, но с деньгами" "Обманешь, родимый","Вы что-нибудь слышали о чести офицера, мадам?" (эти слова говорил разжалованный в рядовые ефрейтор), "Отпусти, милок", "Сама отпусти, родная" …….
Пока шел примерно такой по содержанию диалог, поезд все разгонялся. Соответственно разгонялась и намертво вцепившаяся в ведро старушенция. Все быстрее, быстрее…
К сожалению, о приближении перронного продуктового ларька я предупредил бабулю слишком поздно. Да она, всё равно не повелась на мое предупреждение. Со всего своего старушечьего разбега бабка въехала башкой прямо в угол этого убогого строения и, как следствие, тут же погрузилась в глубокую нирвану. В поединке молодости и опыта победила молодость. Хоть мне и больно было смотреть на эту страшную железнодорожную катастрофу, но ведра с яблоками из рук я так и не выпустил. Вечером все наше купе лакомилось сочной спелой антоновкой…..
И не смотрите на меня сейчас так. Во первых, я не специально, я заплатить хотел, а во вторых, я же не для себя старался, для голодающего коллектива.

Года четыре назад был еще один железнодорожный инцидент с пенсионеркой.

Я ездил в Минск, где по обыкновению, в день отъезда нафигачился в розовые сопли с местным обитателем, Денисом. Когда, на весьма приличной кочерге я садился в свою плацкарту, Денис вручил мне типа на прощание плетеную трехлитровую бутыль с домашним вином, порекомендовав не распивать оное в ближайшее время, а хранить его три года, по прошествии которых, оно должно было стать ну совершенно медитативным. "Тогда и разопьем его вместе, кореш, вспоминая старые добрые времена"- ляпнул он напоследок сентиментальную банальность. "Понял твой сюжет, братан, - отвечал ему я. - будь спок, так и сделаю"
Стоит ли говорить, что прихлебывать винцо я начал уже в тамбуре, как только Денис исчез из поля зрения. Я довольно шумный, и люди вагоне стали бормотать насчет того, что, видите ли, я, в три ночи, мог бы вести себя и поскромнее..
Я вежливо паслал их и полез на свою верхнюю боковую полку. Вино я поставил на самый верх и периодически к нему прикладывался.
Внизу, кто-то недовольно что-то пробухтел, типа, ох уж эти мне алкаши…. Тут то я и заметил старушку, лежащую своим сморщеным носом прямо к проходу слева внизу.
"Бабушка, - сказал я ей – вспомните свою молодость пожалуйста. И зря, кстати, вы легли спать к проходу лицом. Вас могут случайно задеть по нему коленкой".
"Мне по другому душно"- сообщила старушка. Ну ладно, душно, так душно, мне-то какое дело? Мне фиолетово. Отхлебнув еще раз хорошенько на сон грядущий из бутыли, я тут же выключился.
Проснулся я оттого, что кто-то трогал меня руками. А я офигеть какой чувствительный к таким делам. Просыпаюсь влет. Пьяный, непьяный, пофигу. Тем более в поезде.
Воры же блин, кругом. Жулики, бандиты…
Фигово только то, что во сне мне приснилось, что несравненной красоты проводница сосет у меня хрен на нижней полке. Поэтому резко подорвавшись, чтобы схватить за руку наглого вора - я со всей силы приложился головой о верхнюю полку, и сам рухнул вниз, как летчик Чкалов.
Естественно, куда же еще, ногами прямо в табло бабуле, которая от такого ночного сюрпрайза заорала так, как будто ей кто-то в жопу засунул одновременно паяльник и морского ежа.
Во мне килограмм девяносто тогда было, приличный такой хряк, мало не покажется.
Поднимаюсь я с пола (вроде все цело), встаю, опачки, мой "Титаник " кажется приплыл. Два мусора передо мной стоят и неодобрительно так смотрят. Это они, сволочи, меня трогали на предмет выяснения легальности моей персоны.
В вагоне суета, бабка орет как потерпевшая (хотя почему как, реально потерпевшая), остальные марамои свои рыльца повысовывали: "Он – кричат - уже всех тут достал. И как эту пьянь вообще в вагон впустили?"
Я все еще офигеть как нетрезв, стою, не могу никак срастить, что за паника в селе?.
Тут меня конечно прихватили за белы рученьки, вывели в тамбур и в течение часа пытались раскрутить на бабло. Я в ответ дебильно улыбался, засыпая на ходу съезжал по стене как сопля и пьяно размахивал два года назад просроченным студенческим билетом. Денег у меня не было. Зачем пытали, не пойму, по-моему, это и так было очевидно. Пару раз прибегала бабка с распухшим, как после укуса осы, лицом, требовала ссадить урода с поезда или хотя бы расстрелять, как Маяковского, без суда и следствия.
В общем, отпустили, предварительно конфисковав остатки вина. Фиг ли взять с люмпена?
Вот так и бывает всегда. Предупреждаешь кого-нибудь об опасности, предупреждаешь… Сам потом виноватым оказываешься.

Ну и на десерт история из совсем недавнего прошлого:

Еду, блин, в электричке. На соседней лавочке улеглась бабуля-бомжиха. Видно что бомжиха, хоть и не вонючая, потому то я и не пересел. Еду, значит, читаю Ошо и как-то невзначай пускаю шептуна. А я не привык себя стеснять в общественном транспорте. Как бывало, начну пердеть в полный рост в общественном транспорте, пассажиры морщатся, друг на друга косятся, типа что это за скунс такой завелся? И невдомек им, уважаемым, что виновник торжества вот этот вот серьезный парень в очечках.
Вот и в этот раз накатило что-то. А засранец я изрядный. Когда настает послеобеденное время со мной рядом лучше не прикуривать.
Сижу, тихо про себя посмеиваюсь, глядя как вытягиваются лица у окружающих.
Одна особо впечатлительная особа даже достала платок, стала дышать через него, как через респиратор.
Тут, блин остановка. В вагон заходит банда каких-то отморозков, по всем приметам скинхедов. Проходят мимо нас. Один так втягивает глубоко носом воздух: - «Бл*дь, чо за вонь. Как за*бли уже эти бомжи!» — да как зафигачит бабке по лицу гриндерсом. Ту, бедняжку, аж в воздух подбросило. Сидит, жадно воздух хватает, пытается вернутся к жизни.
Все пассажиры просто офигели, конечно, с этого беспредела, да и я тоже. А меня после этого еще больше развезло. Пришлось сходить на ближайшей станции, чтобы попутчики не подумали, что я эзотерик какой-нибудь.

 Отправлено: 20.02.09 19:07. Заголовок: «В сетях любви как п..

«В сетях любви как птица я
Моя любовь – печаль моя...»
Почему... Почему?... Почему?... Ну почему же он не звонит... А может быть с ним что-то случилось, может ему плохо, может он попал в больницу... а может... нет... нет... Вот прошла уже целая неделя после того, как он лишил меня невинности, а он даже ни разу и не позвонил, бросил меня одну в ужасном состоянии, пробормотал что-то и ушел... Бросил меня одну в такой момент, Господи, за что мне это... Я же так его люблю... или любила... или любила, люблю и буду любить?... Но где же он..., может у него тоже шок..., может он испугался крови... Нет! Нет! Нет ему оправдания, нет ему прощения... Гад!... Сволочь!... Он использовал меня!... Взял, что хотел и бросил, испражнился словно в унитаз... Забыть его, забыть все как страшный сон... Скотина!... Ненавижу его, ненавижу, сволочь!... Я же знала, как это бывает, все мои подружки прошли через это, я хотела надеть фату невинной... Почему же? Почему так? Почему я?
И вот, когда боль только начала утихать, Он снова позвонил... Я крикнула, чтобы он больше НИКОГДА не звонил, чтобы забыл этот номер и кинула трубку... Не хочу видеть его никогда в жизни... А вдруг Он и правда не позвонит?... Вдруг Он обиделся?... Господи, какая же я дура, сама порчу свое счастье, я ведь люблю его, люблю, люблю... Ненавижу, ненавижу!!!... Что со мной, Господи? Что?... Он сказал, что ждет меня по какому-то адресу... Конечно же я не запомнила его, зачем, я же не собираюсь никуда ехать..., после того, КАК он со мной поступил, сволочь... Переулок Воеводина дом 2 дробь 2... Я совсем не собиралась никуда ехать... нет... Просто хотелось подышать свежим воздухом, отдаться на волю улиц, побродить по вечернему городу... Я сама не поняла, как оказалась там... Ладно думаю, посижу немного на лавке и пойду домой... Меня охватил какой-то озноб, все сжалось внутри... Наверное надо зайти в подъезд, погреться, подумала я и встала со скамейки... Я зашла в подъезд..., а вдруг он выйдет и увидит меня здесь – совсем глупо получится... Лучше уж зайти, дать ему по морде, сказать все, что о нем думаю и больше никогда в жизни не видеть, выкинуть все это из головы... Я осторожно позвонила, никто не открывал... я уже хотела было уйти, убежать, как вдруг дверь отворилась и я увидела... Его, эту волшебную улыбку и музыку из его губ: «Милая, а я ждал тебя... Заходи, бабушка на даче, просила цветочки полить, поможешь?»... Голова закружилась, мне казалось что я сплю... что я сплю и не хочу просыпаться... никогда... Господи, как же с ним хорошо, теперь уже совсем не страшно и не больно... Мы обязательно будем вместе... Навсегда...
Первые пару дней я вообще стремался подходить к телефону. Включил автоответчик. Ну хули – прождал неделю, а она не позвонила. Нихуя себе, думаю, к чему бы это? Прикинул и так и этак – по всем раскладам получается два варианта: или она на меня совсем не сердится, но стемается позвонить, или она, как говорится, «из сердца вон». В общем-то мне насрать. Но я еще раз хуй к носу прикинул – получается, что если я ей позвоню, то ничего не теряю. Сказано – сделано. Позвонил.
Алё – говорю, — привет, узнала? Слушай, если время есть – приезжай на хату, улица Воеводина, 2 дробь 2… И тут она как заорет что-то в трубку – я не разобрал нихуя, походу злится или типа того. Ну, было бы предложено – бросил я трубу, пошла ты в пизду, думаю. Пошел за пивом. Купил пива, газетку с объявлениями, вернулся домой. Стал пить пиво и смотреть объявы типа «у вас, у нас», «отдых у Алёны», и тому подобные. А то хули – не пропадать же, думаю, вечеру. Тока я собрался звонить какой-то «Наташе», которая, судя по объявлению – «молодая, привлекательная брюнетка с высокой грудью, отдых для состоятельных мужчин», как вдруг хуяк – в дверь звонят. Я чего-то сразу просёк, что это она пришла. Ура – думаю – бесплатно поебусь, заебца! Открываю – стоит. Блять, вот у баб подсознание пездец играет – юбку-то она одела ту, в которой была в последнюю нашу встречу. Входи, говорю. У меня бабушка на дачу поехала, а я цветы поливать не умею. Поможешь? Она глазки так опустила и шепчет – помогу, конечно. Ну я и ебанул – проходи в комнату, РАЗДЕВАЙСЯ. Она резко так оборачивается ко мне и глазищами в меня. Бля, думаю, надо срочно что-то делать. А хули тут придумаешь – подошел к ней, обнял и начал целовать. Она пару секунд посопротивлялась для вида… А потом все пошло как по маслу – кресло – одежду нахуй – диван – душ. В этот раз ей понравилось – она кончила. Не приворялась, не просто дышала как лошадь, а именно кончила. Заебись, думаю. Повалялись на диване, она меня целовала, я ей соски крутил, пиздили обо всем на свете. Она, сука романтичная, все о любви пиздоболит, а я знай поддакиваю. А у самого мысль – в следующий раз нужно её развести на минет. И еще – как бы ей намекнуть, чтобы лобок наголо побрила. Я с этого прусь – пездец как…
«Сорвал ты мой цветок,
Не будь ты с ним жесток...»
Как же все-таки с ним хорошо... Я боюсь себе признаться, но я хочу ЭТОГО все сильнее и сильнее... Вот уже несколько дней я прихожу к нему и мы занимаемся любовью как ненормальные... Даже становится иногда страшно от этой всепоглощающей животной страсти, когда теряешь над собой контроль, когда время останавливается... Готова на все ради ЭТОГО... Готова на все ради Него... Я поняла, что ЭТО просто неотъемлемая часть Любви, какой же я была глупой и наивной, когда думала что в человеке можно любить хоть что-то сильнее ЭТОГО!
Вчера попрощалась с маленьким, черным, мохнатым треугольничком, который придает столько пикантности девочкам из журналов... Уже вечером, когда мы лежали голые и разгоряченные после ЭТОГО, Он крутил мои завитки, а потом, глядя в потолок, сказал — «Газон срочно требует стрижки»... Я никогда не брила там, но я сразу поняла намек, если он делает то, что так нравится мне, почему бы и мне не сделать то, что нравится ему... Теперь мы будем с ним неразлучны, потому что нас связывает нечто большее чем дружба, большее чем любовь, буду с ним навсегда...
Мы встречались каждый день и не могли насладиться друг другом, мы вместе постигали радости сладострастия, я просто доводила Его до изнеможения, но уже не могла остановиться, каждый раз мне хотелось еще и еще... Один раз, он сказал мне что больше не может, а мне захотелось Его как никогда до этого, я чувствовала такое возбуждение, которое сметало все на своем пути... И тут он сказал, что делу можно помочь, но для этого нужно поцеловать «лысенького»... Раньше мне всегда было противно даже думать об этом и когда-то давно я поклялась, что никогда этого делать не буду... Я сделала вид, что не услышала..., но он взял меня за шею и наклонил меня туда... Я пыталась что-то сказать, но рот уже оказался занятым... Он взял мою голову (чуть ли не за уши) и начал двигать ей, я чувствовала себя гаже некуда, как резиновая кукла, которую даже и не спросили, просто пользуют... Меня тошнило, я задыхалась, можно уже было продолжать любым из наших любимых способов, но он не отпускал мою голову и лишь ускорял темп... Он двигал мою голову все быстрее и быстрее, мне было нечем дышать и вдруг... он остановился, я попыталась вздохнуть, как тут мне в рот ударила теплая струя, она попала мне в легкие и я закашлялась... Он отпустил меня с блаженной улыбкой, а я побежала в туалет и там меня вырвало, я заревела... Почему? Почему если он меня любит, он может быть таким грубым, сволочь... Он же видел, что мне не приятно, он знал..., скотина... Я быстро оделась и убежала домой, всю ночь я ревела... Он не любит меня, просто пользует... Не любит!... Не любит!
У этой суки просто талант к ебле. Определенно. Надо же – нихуя не умеет, зато сколько фантазии! Неделю с ней кувыркаюсь – и не надоедает. Почти не надоедает, гыыыыыы.
Единственное, что меня в ней раздражало – это её небритая пизда. Блять, кобыла уже совершеннолетняя, а там не то что линия бикини, а вообще пездец, джунгли нахуй, тайга бля. Слов нет, светлые завитушки на лобке – это не самое неприятное зрелище в моей жизни. Но спрашивается – какого хуя я должен это терпеть? Тем более, что я большой любитель лизнуть пилотку. А пилотка у нее, как в анекдоте – прямо дыня бля. На вкус.
Короче, намекнул ей. Она подумала секунду, потом сказала – подожди, я сейчас. И ушла в ванную. Ага, думаю, заебца, подожду. Ждал минут десять. Потом не выдержал, тихонько подошёл к ванной, приоткрыл дверь – смотрю, а она сидит на краю ванны и маструбирует. Лобок уже голенький, на нем кое-где пена осталась, глаза у нее прикрыты, а палец так и гуляет туда-сюда. От такого зрелища я сразу возбудился неподетски, ворвался в ванную как лев бля, и трахнул её прямо там.
Ну хули, неделя прошла – нужно, думаю, продолжать обучение. Она вообще любит сладкое – шоколад там, конфеты, прочую поебту. Поэтому я не пил пива два дня, с утра захуярил две плитки шоколада (хотя я вообще-то их не люблю нихуя). Зачем я это делал? Просто мне знакомые бабы, которые мне сосали, рассказывали, что вообще сперма бывает разной на вкус (пездец, да?). Короче – если хуярить алкоголь и курить – она будет солёной. А если есть сладкое и фрукты – сперма тоже будет сладкой. Улавливаете, бля? Короче, решил я эту сучку сладеньким побаловать, гыыыыы.
Ну хули, в очередной раз притворился немощным. Дескать, устал пиздец, то-сё. Она вся в непонятках, пришлось намекнуть. Она не ответила ничего, только посмотрела на меня, блять а в глазах – сплошное отвращение. Ах ты – думаю – ссука!!! Взял её покрепче за волосы, и наклонил к паху. Она, кстати, особо сопротивляться не стала и хуй в рот взяла. Заебца, стиснул её голову руками и стал двигать вверх – вниз. Хуй моментально отвердел, чувствую блять – скоро кончу. Задвигал её головой быстрее. Чувствую – она вырывается и словно бы давится. Ага, думаю, хуй тебе! Изо всех сил удерживаю её голову – не укусит же, думаю – и двигаю блять яростно туда-сюда. Почти сразу кончил. Эта сука хуяк – вскочила, кашляет, глаза выпучены, сразу съебалась в ванную – слышу, её рвет. Похую, думаю – для первого раза вполне нормально. Хотя бывало и лучше, гыыыыыы. Обтерся я простыней, пошел на кухню – попить. Стою, пью, слышу — дверь хлопнула. Блять, метнулся в комнату – ушла. Ну и хуй с ней, все равно прибежит как собачка, никуда не денется.
«Моей души колодец нежный
Тобой заплеван так небрежно... »
Смотрю на себя в зеркало и не узнаю... Что за потухшие глаза, смотрят на меня?... Где же та беззаботная и развеселая девченка, которая была в этом же зеркале еще месяц назад? За что, Господи, ты мне послал это за что?...
Я твердо решила, что после того случая больше не буду с ним общаться. Нет никакой небесной любви, о которой я так мечтала, нет того мальчика, который был лучше всех на свете... нет ничего... только похоть... Все, хватит, вычеркиваю это животное из своей жизни и буду ждать настоящего принца, а не фальшивого самозванца!... Какой он все-таки лживый и ненастоящий, зачем он говорит что любит меня, я же знаю — это вранье, иначе бы он не был таким жестоким... Все кончено!... Никого не хочу видеть..., ничего не хочу..., уснуть и не просыпаться... никогда... Пусть звонит телефон, не буду подходить... А вдруг это ОН?... Вдруг он хочет попросить прощения?... Вдруг он не виноват?... Вдруг...? НЕТ!... Пусть звонит хоть весь день – не подойду!... Вот сейчас возьму и отключу телефон... Ну почему!? Почему я такая?! От одного его голоса я таю, теряю голову... Он пригласил меня на свой день рождения, сказал что хочет меня видеть именно в этот день... сказал, что придут только самые близкие люди... я самый близкий для Него человек... Он ждет меня... Он любит меня!...
Я надела самое красивое свое платье и побежала в магазин за подарками... Я долго ничего не могла выбрать, как трудно выбирать мальчику подарки... особенно любимому мальчику... Наконец я купила большую плюшевую собаку и шариков-сердечек I Love You... Он улыбнулся, увидев меня, поцеловал и пригласил к столу, где сидело еще трое его «самых близких друзей»... Я смотрела только на него и не могла оторвать взгляд, наверное многое можно было прочитать в этом взгляде... А они говорили все новые и новые тосты, курили, смеялись, снова пили... Сначала, когда я отказывалась от вина его друзья хором сказали, что в этот день я ничем не должна обижать именинника и потому должна пить вместе со всеми... Голова шла кругом от Него, от вина, которое не кончалось у меня в бокале... Я все пила и пила, в голове стало шумно, окружающее меня веселье я стала воспринимать какими-то отрывками... бокал... кто-то протягивает мне сигаретку... чей-то голос: ПОДОЛЬШЕ НЕ ВЫДЫХАЙ... кто-то упал... снова бокал... танцы... меня берут в охапку и ставят танцевать на стол... потолок так близко... кружится голова... свет... темнота...
Очнулась я совершенно голая... Сначала я подумала, что это Он заботливо уложил меня, но тут же ужаснулась, когда увидела, что рядом лежит один из его друзей... Я почувствовала боль... ЧТО?!? ЧТО ПРОИЗОШЛО?!!! НЕТ!!!! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!... И тут же шилом проткнули сопротивляющееся сознание картинки воспоминаний вчерашней реальности... кто-то в ванной задирает мне платье... ОН с другом тащат меня на кровать... чей-то голос: РАССЛАБЬСЯ, СЮДА ТОЖЕ ВОЙДЕТ... дичайшая боль... карусель лиц надо мной...
НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!
— Слышь, клёво я её развел с днем рождения?
— Ага… я тебе давно говорил, что пора с друзьями поделиться… А вон Санёк – так тот вообще слюной захлёбывается с первого дня вашего с ней знакомства…
— Да бля, я для друганов что хош – вы же знаете…
— это без пизды…
— Когда мы в ванне… её… она орет – что-то типа только не в жопу, гыыыыыыыы… а как же не в жопу, если я уже туда заправил, гыыыыы…
— Так я не понял – а кто из вас её первый раз в жопу-то трахнул?
— Да я, я… я ей засадил – пошло туго, пиздец… она орёт, как свинья… детского масла на хуй налил – нихуя не помогает… кровь пошла… пиздец просто…
— Когда я ей после тебя захуярил – там уже шло как по маслу…гыыыыыыыы…разработал ты ей очко…
— А сосать она у тебя вообще не умеет – чё за хуйня?
— Да нет, это она обкурилась просто – нихуя не соображала… обычно она сосёт как пылесос бля…
— Ну хуй знает… может быть… но ебётся она у тебя просто ахуительно!
— Ну так – моя школа…
— Это да, ты бля прямо сэнсэй… гыыыыыыы…
— Чё ты с ней дальше-то делать будешь?
— А хуй знает… не решил ещё… может, еще поебусь с ней немного… а что?
— Да ничего… Я бы не отказался ещё разок вот так – втроём её протянуть…
— Бля, я бы тоже, гыыыыыы… особенно в попку…
— Посмотрим бля… может позже… мне кажется, она на меня немного обиделась (дружный смех).

 Отправлено: 20.02.09 19:08. Заголовок: В 1981 году я, практ..

В 1981 году я, практически не испытав трудностей, поступил в ПТУ. Впереди меня ожидало большое светлое будущее: выучусь, получу специальность, женюсь на грудастой тёлке, буду строить дома благодарным советским людям, нажираться по выходным до потери сознания. Но главное, наконец-то закончились эти остопиздевшие уроки, эти бесконечные параши в дневнике и вызов родителей в школу. Детство кончилось, да и на хуй такое детство. Впереди взрослая жизнь.
После четырёхлетнего перерыва я опять приехал к бабушке в деревню на Волге. Впереди целое лето. Как же пиздато всё-таки жить!

В соседнем доме живёт председатель местного колхоза «Красный тракторист», Павел Егорович. У него две дочки, двойняшки, Маша и Нюра. Не знаю, как так изъебнулась природа, но у одной из них болезнь Дауна. Маша учится в Куйбышеве в медицинском институте, а Нюра каждое утро приходит к нам во двор и мы подолгу разглядываем друг друга. У неё очень смешная грушеобразная голова и маленькие поросячьи глазки, которые смотрят в разные стороны. Комплекцией она напоминает небольшого борца суммо и у неё совсем нет сисек, хотя она старше меня года на три-четыре. Стрижка короткая, рваная, задорными пушистыми клочками. Она ковыряется в носу, и то и дело выпускает небольшую струйку слюны, а когда смеётся, слюни начинают пузыриться. Я стараюсь общаться с ней как с нормальным человеком: «Привет, как жизнь молодая?» Нюра улыбается: «Гыыыыыы». «Хорошая погода сегодня?». «Гыгыггыыгыгы». «На речку то пойдём?». «Аыаааааыыыааааы» - радостно верещит Нюрка и, раскрасневшись, начинает ссать. Тёмно-жёлтые струи мочи текут по ногам, пенятся и образуют забавную лужицу на земле. Я пытаюсь сдерживать смех, но меня распирает так, что приходиться убегать в дом. Такие вот небольшие деревенские радости.

В последних числах июня, приехала она. Маша. Машенька. Маруся. Словами «красивая стала сука што пиздец» этого не передать, это вообще никакими словами не передать: главное конечно грудь, ближе ко второму номеру, однако ж груди эти торчат, нарушая закон всемирного тяготения, хоть и видно, что она без лифчика, а при удачном ракурсе через майку отчётливо видны маленькие острые соски. Кожа с лёгким загаром. Попка точённая, упругая - орехи можно колоть, глаза блядские-преблядские, волосы длинные блондинистые, короче дрочить не передрочить. Чем я полдня собственно и занимался, спрятавшись в сортире. А она, как нарочно, на заднем дворе прополкой занялась. Стоит, согнувшись, юбка задралась, трусы в жопу врезались, всё как на ладони, даже часть половой губы видна, во всяком случае мне так показалось. Потом в другую сторону развёрнется, груди туда-сюда, туда-сюда. Это просто праздник какой-то. Чего я с ней только не вытворял, озабоченное воображение пятнадцатилетнего паренька рисовало невзъебенные мизансцены, особо быстро спускалось, когда представлял как сую ей между сисек. В общем ебу я её по-чёрному раз в шестой уже, дело то молодое, и тут она распрямляется так, смотрит в сторону сортира и говорит с улыбкой Монолизы: «Серёж, ты купаться то пойдёшь?». Я кричу ей: «Да, да, конечно», а сам додрачиваю второпях. Она опять улыбается и уходит в дом, видимо за купальником.

Идём мы с ней через лес на речку, а она такая умная стала. Рассказывает всякие вещи, которые ни на одну голову не налезут. Говорит, мол, есть такой учёный, теорию придумал, что каждый мальчик хочет убить своего отца, чтобы потом выебать свою мать, при этом каждая девочка хочет уебошить свою маму и переспать с отцом. Вот такая хуйня, не знаю, правда или нет.
Или теории экзгибициониста Сартра, тоже без полбанки не разберёшься. Больше всего конечно заебала мне мозг Достоевским (извечные вопросы, Гитлер, тварь ты злоебучая или право имеешь), а я чего-то поддакиваю, а сам на сиськи украдкой пялюсь и хуй опять вставать начинает. «А ты где учишься?», - спрашивает вдруг. Ну я не растерялся: «Да вот в физическое училище поступил, физиком буду, ядерщиком, теория относительности там, электроны, ядра, в общем физика, ну ты понимаешь?» Лицо поумнее сделал, вроде прокатило, смотрю, в глазах у неё уважение ко мне заиграло.

Не знаю, поверит ли мне мой благодарный читатель, но отдалась она мне точно как по часам, на третьем свидании. Нам потом преподаватель по облицовочным материалам на уроках рассказывал, что правильная женщина даёт на третьем свидании, а на первом даёт только блядь, вот. Правда, не знаю, кто кому отдался, если уж быть до конца честным. Бегали мы под вечер по полю с подсолнухами, вроде как в салочки играли. И я вроде как упал, а она оказалась на мне, тоже вроде бы случайно. И говорит: «Попался?», а сама хвать меня за хуй, из треников его вынула и ловко так в себя запихнула. Я потом долгими вечерами не раз анализировал этот момент и понял, что в тот вечер она пришла на свидание без трусов.

Скачет на мне и приговаривает с придыханием: «А хых знаешь ты хых, Серёжка хых, что от онанизма хых можно ослепнуть, хи-хи хыхых?». А мне уже пофиг всё стало, слышу плохо, мало чего соображаю, сказать ничего не могу, но ебу не останавливаюсь, благо догадался подрочить перед рандеву. Ох и славно я ей сарафан обвафлил в тот вечер, - вот он где бля космос, вот она тайна мироздания, ебитская сила!

Этот праздник плоти и души продолжался около недели, где мы тока не еблись: в сарае, в лесу, в поле, в реке, даже на дереве, причём, Маша оказалась жутко ненасытной девчонкой, она же научила меня позе 69 и много чему ещё... И вот однажды говорит она мне грустно так и не совсем понятно, сбиваясь через каждое слово: «А вот мог бы ты ради любимого человека на всё пойти? Знаешь как у Достоевского, тварь или не тварь. Вот ты мою сестру видел? Знаешь, как она страдает. Тебе это сложно понять… Она до пяти лет была нормальной, как я, а потом с ней чего-то случилось. Это же не жизнь, а мучение сплошное. Вот мог бы ты её… это…таво.. ради меня?» Ну думаю, пиздец, ёбанулась что ли? То есть не думаю, а так прямо и говорю, хотя до этого случая матом перед Машей не ругался: «Ну вас всех на хуй с вашим Достоевским, я может и тварь, но убивать никого не стану». Она повеселела и говорит: «Ты совсем придурок, я не об этом тебя прошу, можешь её трахнуть?» Ну думаю, точно ебнулась, а она не унимается: «Вот ты представь себе двадцатилетнюю девку, которая ни разу в жизни не трахалась, а ведь она такой же человек, она ведь всё чувствует, всё понимает. Женские причиндалы у всех одинаковые, я тебе как врач говорю. А на лицо можно полотенце набросить, чего ты как маленький? Нюрка каждый день себе яблоки туда засовывает, мать тока вынимать успевает. Вот представь себе». Я представил Нюру, запихивающую в себя яблоки, и глупо засмеялся. Маша обиделась, ужасно разозлилась и выпалила: « Ну и пошёл ты на хуй скотина бесчеловечная, дрочи себе в своём сраном туалете, а меня забудь ваще!». Выпалила и ушла.

На третий день беспробудного дрочилова, я понял, что нахожусь в тяжелейшей зависимости от Машиного запаха, от её блядских глаз и пухлых губ, от её постоянных незлобных подъёбок. А самое страшное было то, что мой кулак был абсолютно не похож на её горячую, мокрую пизду…

Она загорала на раскладушке, я окликнул её и, сделав очень серьёзное лицо, тихо сказал: «Идущий на смерть приветствует тебя», - вспомнилось что-то из уроков истории. Маша оценила шутку. Во время быстрой ебли в её свинарнике, мы и разработали план действия. Это историческое событие должно было произойти в её доме, через пару дней, когда все уедут на свадьбу в соседнее село. Я неплохо подготовился, ни разу не подрочив в то утро, и в нужное время перешагнул порог её дома.

Нюра лежала на большой (видимо родительской) кровати у стены, абсолютно голая, она улыбалась и пускала слюни. В воздухе стоял тошнотворный запах мочи. Маша села на кровать, достала мой хуй и принялась его сосать. Я закрывал глаза, стараясь не думать о пердящем неподалеку существе, но едва я пытался взобраться на Нюру, стояк пропадал. Через двадцать минут Машу осенило: «Давай сначала меня, а ей положим на лицо подушку». Так мы и сделали, минут через пять, когда я уже был готов кончить, я закрыл глаза, резко выскочил из Маши и на ощупь засадил её сестре. «Гыаыыгыгагыаыгы» - глухо донеслось в ответ.

Я чувствовал себя пионером-героем в момент ахуической пытки раскаленным металлом, я скрипел зубами, я пытался представить что-нибудь прекрасное и не мог, но мужественно продолжал ебать. Неожиданно тело Нюры охватила дрожь, её заколбасило и она стала орать что-то нечленораздельное. Я испугался и открыл глаза, подушки не было, а на меня смотрело довольное мычащее лицо, с булькающими пузырями на губах и небольшой соплёй, торчащей из ноздри. Меня вырвало. И вот тут это чудовище обдало меня мощной струей мочи, а когда я попытался с неё слезть, она намертво схватила меня за плечи. Я никогда не подозревал, что дауны обладают такой физической силой, я просто не мог ничего сделать, хотя со второго класса занимался классической борьбой. Проссавшись, Нюра начала срать, а в сенях послышались какие-то звуки. Маша выбежала «быстренько посмотреть, кто там ещё припёрся». «Это пиздец», - подумал я и уебал лбом по ненавистному рылу, но это ничуть не ослабило её хватку, она вцепилась в меня ещё сильнее и заверещала, как резаная свинья, при этом продолжая срать.

В горницу неспеша вошли родители Нюры, её бабушка, дядя (местный участковый милиционер) и ещё какой то хуй с балалайкой. Последней зашла Маша, с полностью безучастным лицом. «Ох ты девочка моя ясноглазая, ох ты горе то какое! – заверещала мать, - Что же ты Сирёженька, ирод ты окаянный, чёж ты с девочкой то нашей сделал? Мы же к тебе как к родному!». «Ясноглазая девочка» с кровоточащей ссадиной на лице перестала плакать и уебала мне с локтя так, что я улетел с кровати. «Преступное деяние налицо, паренёк, пиздец тебе, 117-ая, клянусь честью мундира, сучонок», - подхватил дядя - «А знаешь, чего на зоне делают с насильниками? Ууууу. Тут тебе и свидетели и улики», - он указал рукой на кучу говна, так, во всяком случае, мне показалось.
Председатель Павел Егорыч всё это время стоял с таким лицом, будто был готов в любую минуту оставить меня без яиц. Я посмотрел на Машу, и мне захотелось плакать, - она улыбалась, нет, она не просто улыбалась, она уссывалась, но «про себя», и мы оба это понимали. Я схватил хозяйское одеяло и принялся стирать с себя дерьмо. Неожиданно Егорыч протянул мне свою натруженную трактористскую ладонь и хрипло произнёс: «Добро пожаловать в нашу семью, Сергей! Решай конечно сам, тебе жить! Мы тебе всегда будем рады, парень ты вроде не плохой, руки – ноги на месте». «Два дня у тебя, Серый, на раздумье...» - ехидно добавил участковый. Я выскочил из этого смердилища и побежал домой.

Дед Антон сидел на крыльце и курил: «Чё внучок, хороша Маша, да не наша?!». Старый хуй, у меня вся жизнь под откос, а он шуткует блять. Мы зашли в избу, присели на скамью, и я рассказал ему всё от начала и до конца. Он внимательно слушал, пожевывая губами, постоянно вставляя фразу «Иш оно как». «Чё заладил то? Чего мне делать то теперь?» - трясло меня нипадецки. Дед ухмыльнулся: «Всяку тварь на хуй пяль, бог увидит, хорошенькую пошлёт... О... Коров кажись гонят». Встал, покряхтел и вышел из избы. Придурок старый. Заснул я только под утро, и, надо сказать, с нехорошими мыслями.

На следующий день, когда Нюра по традиции пришла к нам во двор, дед Антон достал с чердака двустволку, подошёл почти вплотную к моей нареченной невесте и выстрелил в её добродушное улыбающееся лицо. Перезарядив ружьё, он, тихо насвистывая, направился к дому председателя.

 Отправлено: 25.12.09 08:26. Заголовок: Нет бля, вы пасматри..

Нет бля, вы пасматрите на этих маквичей. Йопт, я с них хуйею - то им не так, это не этак, и блять названийа им нах не нравяцца! Да блять кто вам сказал, что в этой сраной Маскве вы правильно разговаривайете, а? Чево? Столица? Кто - Масква? Столица чево - Армении и Азербайджана? Не пездите нах, в Маскве каренных масквичей меньше, чем у меня волос на лобке. Блять, канешно - Масква спиздила у нас пачти фсе бабло ии в хуй себе не дует - масквичи жрут осетрину, намазывайа ейо чорной икрой, а паралельно с этим мы тут давимся чорным хлебушком, обильно политым сиротскими слезами. И мечтайем хоть раз наесца до атвалу.

И после фсего этого у масквичей хватайет наглости учить нас - Нас! Жителей культурной блять сталицы Расии! - как правильно гаварить. Да блять что вы панимайете в орфографии, фонетике и тому подобной хуйне, а? Кто-то что-то пропиздел? Малчать бля! Единственное, у ково маладойе маскофское поколенийе учицца грамоте - это Децл. Ну может ищо рекламныйе щиты. Все! И нет чтоп падайти и вежливо так спрасить - Дарагийе петербуржцы, не подскажите ли нам, тупым уйобкам, как правильно - ПОНЧИК, или фсе-таки пышка? И кстати - нате вам за это немного бабла. Мы бы блять нихуя бы не абиделись, не стали бы патешацца над неграмотными маскалями, которыйе слова "ибацца" через "е" пишут, а даходчиво и панятно объяснили бы - пончик блять он ссука круглый, но БЕЗ ДЫРКИ! Так в начале было задумано. А пышек паначалу вапще не было. А палучилась пышка вот как.

Как-то рас один прыщавый юнец купил себе дюжыну пончикоф. Съел их почти фсе, остался лишь один пончик. Пасматрел на нево юнец и думайет - Блять, чо-то мне нихуя никто не дайот, па утрам стаяк - пездец, дай я хоть папробуйу пончик выйебать. Ну хули, сел он на кухне, лишил пончик дефственности (вот блять откуда дырка-то в пышке бля!), тока савершил несколько фрикцый - хуяк йиго мамаша входит на кухню. Входит и ахуйевает от етого зрелища. Наш юнец от неажыданности в полном ступоре снимайет пышку со сваиго хуя и запихивайет себе в рот. Мамаша спрашывайет - Чой-то там у тебя было? А юнец, находясь па-прежнему в ступоре, атвечайет - Пизда. Но с набитым ртом это празвучало так - пышда. Мамаше, натурально, паслышалось - пышка, она успакоилась и ушла. Фскоре весь город стал априходывать пончики с целью палученийа из них фкуснейших пышек. А юнца тово звали - Михайло Ломонософф.

Но если с пышками и пончиками мы более - менее разабрались, то с некоторыми другими славами просто пездец. Пачиму например шаверму в Маскве шаурмой называйут - этово даже я панять не могу. На самом деле, названийе - то нихуя не русское, походу йего ары или азеры придумали. Так бля пачиму же эти ЛКНы в Маскве гаварят одно, а в Питере другойе, а? Типа - диаспора разнайа? В Маскве шаурму Дудаевы держат, а в Питере - Басаевы? До чего блять доходит - я у нас один рас видел ларек, а на нем написано - ШАВЕРМА. И ниже, в скобочках - (ШАУРМА). Типа для тех, кто в танке. Паясненийе блять. Кстати о ларьках - фсе в курсе, что они в Маскве называйуцца савершенно по ебанутому - палатками? Пездец, вы бы их ищо пилотками назвали! Ну спрасили бы у меня, я бы пайаснил - дескать ларек это от слова ларь, сиречь помещение для храненийа прадуктоф. А блять палатка - это то, где йебуцца студенты во время турпоходоф, и ничево опщево с ларьком она не имеет! Так нет, бля у масквичей же пафоса немерено, они умнее фсех, фсе при балабасах, тачках и трубках бля, неибацца в рот кароче. Я сказал - трубках? Ладно, слушайте внимательно.

Вот задачка для продвинутых GSM - юзероф из провинции.
Условие: у вас удалили 3/4 мозга и вы стали настайащим масквичом.
Задача: обзовите трубку как-нибуть по-ебанутому.
Ответ: мабила.
Хуила блять вам, а не мабила! Блять, ну что же это такойе - таково и слова-то нет в русском йазыке. Трубка есть, а мобилы нет! Когда йа слышу слово мабила, мне сразу приходят на ум вот такийе ассоцыации:
мабила, пацан, децл, семечки, тачила, пальцы, адидас. Каково бля?
Ребя нах, атвыкайте, атвыкайте бля разгаваривать по йебанутому, пока не поздно. А то так и будите пакупать в палатках шаурму с пончиками, паедать все это, аднавременно бакланя по мабиле. А потом пойдете в парадняк вотку глушить. Хотя сорри нах - я забыл: не в парадное, а в подъезд. Ебануцца.

 Отправлено: 09.03.10 03:07. Заголовок: Вот – Ось, на которо..

Вот – Ось, на которой вращается мир.

А вот – Отверстье мохнатое, влажное,
Что прячет меж бедер хозяюшка важная,
Которая сдуру порой обижается,
Когда в нее с чмоканьем, бля, погружается
Ось, на которой вращается мир.

А вот – мальчишки, хорошие, разные.
С отверстий вылазят они – безобразные,
Орут штапесдец, но потом обсыхают,
Гоняют на роликах, курят, бухают,
Влюбляются, дрочат, идут в институты
(на дрочку - часы, на учебу - минуты),
Мечтают меж звезд провести звездолеты,
Но вот повзрослели - и стали Пелоты,
И порют пелотки мохнатые, влажные,
Ведь это занятие - самое важное,
Хотя эти телки порой обижаются,
Когда в них со скрежетом аж погружается
Ось, на которой вращается мир.

А вот экономика: маркетинг, бизнес,
На бирже игра, производственный кризис,
Стабфонд, авизо, бухучет, дистрибьютор,
Манагер задроченный, суперкомпьютер,
Вот целый квартал Уолл-стрита таинственный,
И все это создано с целью единственной:
Чтоб жарить отверстья мохнатые, влажные,
Которые любят купюры бумажные,
Берут – и ужасно потом обижаются,
Когда в них без долгих словес разгружается
Ось, на которой вращается мир.

А вот небольшие, почти невесомые,
Бесценные Игрек- и Икс-хромосомы.
Но если Иксов повсеместно хватает,
То Игрек – он лишь у Пелотов бывает.
Эйнштейн, Лобачевский, Алгол, Ломоносов,
Линкольн (легендарный начальник пиндосов),
Петрарка, Толстой, Казанова, Гагарин,
Шекспир и Де Сад (охуительный парень),
Христос и Аллах, Иегова и Будда,
Апостолы Петр, Андрей и Иуда,
Колумб, Лаперуз, Америго Веспуччи,
Валерий Меладзе, ублюдок ебучий,
Гомер, Жириновский и вождь Монтигомо –
Все это носители У-хромосомы,
Гиганты прогресса, истории вехи –
Без них так и жили бы в каменном веке.
И мир потому создан так, не иначе,
Что люди великие тоже хуячат
Все эти отверстья мохнатые, влажные,
Ебут их во имя Добра – и неважно,
Довольны пелотки иль вдруг обижаются,
Когда в них со смыслом большим погружается
Ось, на которой вращается мир.

А вот и Земля – колыбель человечества,
Где мать и отец, где страна и отечество,
Где тысячи видов, где семь чудес света –
Пусть кружится вечно живая планета!
Мы, зная, что служит ей осью вращения,
Заранее просим у девок прощения,
Но суть такова, что бессмысленным шаром
Была бы Земля: очевидно, недаром,
В пустых океанах не рыбки, не лодки
Сперва зародились – хуи и пелотки!
Хоть я не историк, но знаю наверное,
Что эти пелотки амебные, первые
Первичным изатерикам, такие заразы,
Привычно втирали все те же отмазы:
Сейчас неприлично, не та ситуация,
Болит голова, ПМС, менструация,
До брака соитье отсрочить просили…
Но мнения их, как всегда, не спросили –
Ебали, отбросив любые приличия!
Минули века. Мы достигли величия:
Нам космос подвластен, земля, океан,
Решил теорему Ферма Перельман,
Раскрыты великие тайны генома,
Мы можем летать, мы на Марсе – как дома,
И все потому, что опять и опять
Ебали, ебем и продолжим ебать
Любые отверстья – большие и малые,
Веселые, грустные, злые, усталые,
Сухие и влажные, старые, новые,
Пусть сыплются целки, как листья кленовые -
Мы любим вас, девочки! Не обижайтесь,
А лучше в колонну поштучно равняйтесь
И с чмоканьем сочным скорей одевайтесь

На Ось, на которой вращается мир!

 Отправлено: 09.03.10 03:08. Заголовок: Пускай других разубе..

Пускай других разубеждают,
А я, хоть в жопу зацелуй,
Не верю тем, кто утверждает,
Что никогда не мерил хуй.

Не верю также, между прочим,
(Какое наглое враньё!)
Всем тем, кто, якобы, не дрочит.
Дрочить пачётно, мудачьё!

Не верю тем, кто в умывальник
Не ссыт (все ссут, не наебёшь),
И прочим, кто кривит ебальник,
Лишь речь заходит про пердёж.

Я допускаю, что не каждый
Ссыт в рукомойник: не дорос.
Иной ебётся в день многажды –
Вот и не дрочит. Не вопрос.

Что не пердит, могу поверить –
Не всяк изысканный эстет.
Но чтобы хуй – и не померить?!
Пиздёж галимый. Веры нет.

Пускай ханжи и лицемеры
Витийствуют, свой бред неся.
Таким падонкам нету веры
И лишней рюмки у меня.

 Отправлено: 09.03.10 03:10. Заголовок: Вид её ниибацца серь..

Вид её ниибацца серьёзен и строг,
Но под вечер, снимая колготки,
Проведёт шаловливой рукой между ног,
Ощутив беспокойство в пелотке

И откинецца в кресле, песдою сочась,
Покорицца знакомой истоме
И решив, что ей нужен мужчина сейчас,
Наберёт торопливо мой номер.

И опять, как всегда, слыша голос её,
Стану я беспокойным и пьяным.
Хуле делать, когда моментально встаёт,
Только вспомницца имя "Татьяна"?

Я негромко отвечу, таясь от жены,
Что на кухне грохочет посудой,
Подавлю неприятное чувство вины,
И скажу: "Хорошо, скоро буду".

А жене напезжу: "На работе хуйня,
Вызывают, нуждаюцца сильно,
В общем, еду, поешь и ложись без меня,
Если что - позвони на мобильный".

"Ну, езжай", - обречонно ответит жена,
Только горечь в глазах её серых,
И тогда мне покажецца вдруг, что она
Знает всё о моих адюльтерах.

Ну да – похуй! Уже выхожу и такси
Торможу на углу резким взмахом.
Никаких церемоний - прийти, отйебсти,
А цветы и шампанское – нахуй!

Я приеду, она скинет свой пеньюар,
И сосков набухающих нежность
Разожжот в голове ибанутой пожар,
Я полезу рукою в промежность.

В её спальне уютной дрожат на стене
И качаюцца лунные блики,
Мы начнём и наступит песдец тишине,
Разорвут её визги и крики.

Будет время лететь, и пробьёт первый час
Хуле делать? - Пора мне, похоже.
И она ненадолго продлит нашу связь,
Отсосав на прощанье в прихожей.

Дома - тихо, темно, сонный голос жены:
"Будешь есть?" - "Нет, спасибо, не надо".
В ванну молча войду, быстро скину штаны,
С хуя смою остатки помады.

И под душем стоять хорошо беспесды,
Смыть от самки оставшийся запах,
И на время забыть под потоком воды,
Что недавно я был в её лапах.

А потом буду ждать, что она позвонит,
И, наверное, вечером в среду,
Снова будет одна и меня поманит.
Я, конечно же, снова приеду...